Фельдшеры скорой помощи всегда на “передовой”, всегда в борьбе за благополучие пациента. Для несведущих это всего лишь профессия, но для тех, кто ежедневно отвоевывает драгоценные минуты жизни, медицина – призвание и священный долг.
Елена Романенко связала свою судьбу со сферой здравоохранения еще в 1985 году. Несмотря на желание родителей видеть в лице своей дочери педагога, она пошла в медицину. После окончания 10-летки на базе Балахтинской средней школы №45 поступила в медучилище. А в 1996-го получила образование в Красноярском базовом медицинском училище, затем стала фельдшером-заведующей ФАП в Новоселовском районе. Спустя шесть лет пришла в Балахтинскую районную больницу, где уже двадцать два года верой и правдой трудится на посту старшего фельдшера в отделении скорой медицинской помощи.
По словам Елены Валерьевны, первая попытка пополнить ряды абитуриентов мединститута не увенчалась успехом, девушке не хватило всего лишь балла, чтобы пройти по конкурсу. И в своем фиаско она не была одинока, не сложилось с поступлением и у девчат, с которыми она завязала дружбу в период вступительной кампании. И они не опустили руки, а разом подали документы в медицинское училище и также дружно стали выпускницами. Елена была в числе лучших студенток и закончила учреждение с красным дипломом. С того времени немало лет прошло, но она до сих пор верна своей специальности и выбранному жизненному пути, и ни разу не пожалела, что избрала такую профессию и произнесла клятву медицинского работника. Впрочем, ее взгляды и приверженность остались неизменными несмотря на неожиданный поворот с распределением. Ее направили в Новоселовский район на ФАП, который был расположен даже не на территории районной больницы, а далеко за ее пределами, в поселке Черная Кома, что близ Красноярского водохранилища.
Твердой поступью в медицину
Девушка, конечно, была не в курсе этих территориальных нюансов, и по приезду ее не покидало чувство тревоги, сможет ли она вовремя оказать помощь или довезти человека до больницы. Но с течением времени все прошло. По ее словам, на протяжении своей профессиональной деятельности медработник учится и если что-то сразу не получается, то позже восполняет все пробелы. И к ней опыт пришел с практикой.
“Сейчас молодежь использует Интернет, а раньше источниками новых знаний были медицинские газеты и журналы. Доверять слепо глобальной Сети нельзя и базовые знания получать медработники должны от опытных коллег и наставников”, – говорит Елена Валерьевна. Ей повезло, что она имела не только хороший багаж знаний, но и стремление расширять свой профессиональный кругозор. Работать пришлось в очень узком коллективе: она да санитарка. А народ первые месяцы шел и шел. И хотя Черная Кома – поселок небольшой, всего-то около двухсот человек взрослых и порядка сотни детей, скучать не приходилось: на плечи фельдшера легли заботы по вакцинации, осмотры ребятишек детсада, ежедневный прием пациентов и вызовы на дом. Сельчане понимали, что новый человек будет применять новые методики диагностики и лечения. Буквально за месяц познакомилась со всеми жителями.
Внимание к молодому фельдшеру было приковано со всех сторон, поэтому нельзя было оступиться, ведь людская молва быстро разносила обо всем вести по округе. Для Елены, конечно, это не стало проблемой так как она из ранга морально дисциплинированных работников: равнодушна была к табаку и алкоголю. Однако была свидетелем ситуаций, когда проступок коллег оборачивался недоверием со стороны людей и не желанием приходить на прием. Постепенно поток людей увеличивался, стали приезжать в поселок и из окольных деревень, где не было своего медперсонала.
“Мне люди доверяли, и я их ожидания не обманула. Прошло более двух десятков лет с той поры как там не живу, а жители до сих пор обращаются ко мне за советом и рекомендациями, звонят и пишут в социальной сети. А ведь я всего лишь шесть лет там отработала”, – рассказывает Елена Валерьевна.
С ее слов, работа в бригаде скорой помощи не из легких, не каждый выдержит интенсивный ритм, физические и моральные нагрузки. Ее такой график не выбивает из колеи, это уже привычно. Она сохраняет компетентность и как говорят в их профессиональной среде, “чувствует позвоночником” недуги пациентов.
“Допустим, передают адрес вызова, возраст пациента и его жалобы на головную боль. Пока едешь к месту назначения в голове уже мысленно перебираешь с чем боли могут быть связаны: давление или другие причины. А когда приходишь к больному домой, то при первом же взгляде на него, как говорят, чувствуешь позвоночником, что головная боль лишь вершина айсберга и предвестник серьезного заболевания. Очень многие откладывают визит к врачу годами и это оборачивается не очень приятными последствиями для больного. В таких случаях выручает диспансеризация, с помощью которой медики выявляют патологии на более ранних стадиях и сокращают риски летального исхода”, – поясняет фельдшер.
Из воспоминаний собеседницы становится понятно, что хорошим подспорьем в процессе обучения было базовое училище, где не было конкретной привязки к одной больнице. Студентки практику проходили в медучреждениях по всему городу. То есть постоянно меняли локации для получения практических навыков, и эта смена была для нее безумно интересна.
Она считает, что каждый день приносил невероятное количество новой информации. При том, что информация была живая, так сказать, из первых уст. Как ни странно, но тогда у нее очень мало было лекций и очень много практики. Конечно, теория без практики мертва, но суть в другом – такой объем практических занятий позволял быстрее втягиваться в работу, понимать, что от тебя требуется людям, коллегам и наставникам.
“Многие важные профессиональные качества формируются именно на практике. На лекции получаешь лишь теоретические знания. Но в реальности бывает по-разному и нет абсолютного шаблона в той или иной ситуации, чтобы все шло как по накатанной и по написанному. Каждый человек – отдельная личность. И лечится не столько какая-то конкретная болезнь, а сам человек. Значит, к каждому с идентичным диагнозом требуется свой подход”, – отмечает Елена Романенко.
Она в силу своего характера и опыта своим молодым коллегам говорит, что если человек способен помочь себе или своим родственникам, то другим обязательно окажет квалифицированную помощь. Не раз ей пришлось быть свидетелем того, что специалисту мешает некая внутренняя преграда, лишняя осторожность и боязнь применить свои умения и знания. С ее слов, есть медицинские работники, что преувеличивают и наоборот, уменьшают степень заболевания близких и собственную.
“Всегда спрашиваю молодых специалистов, готовы ли оказать медикаментозную помощь и назначить таблетки или уколы своей маме, ребенку, бабушке? Если есть уверенность и готовность, то однозначно, специалист окажет квалифицированную помощь другим”, – резюмирует фельдшер.
Профессиональные параллели поколений
По мнению Елены Валерьевны, молодой смене не хватает решимости, инициативы и смелости. В период ее обучения был большой набор абитуриентов на фельдшерские курсы, порядка 150 человек. Но до “финиша”, а это спустя два года и десять месяцев, дошла лишь половина. Из пяти групп выпустились всего три, а это человек 80. Осталось столько потому, что первая часть отсеялась после практических занятий в морге. У нее это учреждение вызывало смешение любопытства и какой-то мистики. Когда с этим не сталкиваешься, то интересно посмотреть и потрогать. А в отношении медицины любопытство берет верх уже в осознанном возрасте. Но у некоторых это вызывало страх, который далеко не всем удавалось побороть.
Также отсеивались в процессе обучения неуспевающие и должники по предметам после сессий. А совсем уже накануне окончания курса уходили те, кто понимал, что данная профессия и медицина точно не для них. Потому что некоторые учатся по инерции, других заставляют родители. А когда дело доходит до работы, то далеко не все могут работать.
“Люди в медицине всегда ищут свою дорогу. Кто-то уходит в науку, кто-то в практику, а кто-то в диагностику. Каждому свое. Мы все учимся одному, но потом каждый выбирает свой путь. Кто-то на ФАП идет потому, что никогда не оставит селян и будет ратовать за их самочувствие. Кто-то с детками работать, кто-то со взрослыми или в узкую специализацию, или на скорую”, – рассуждает Елена Романенко.
Как практик с многолетним стажем, Елена утверждает, что медицину нужно потрогать руками. Если специалист этого не сделал, то теория ничего не значит. Он должен потрогать, пропустить через себя и только потом спустя время осознать, о чем говорит теория. То есть, когда ты учишь это одно, а когда применяешь на практике и делаешь все руками – совершенно другое.
По мнению собеседницы, нынешние студенты приходят и у них слишком мало самостоятельности. Их ограничивают законодательные нормы. В свое время они ходили на практику, где им разрешалось и уколы ставить, и другие процедуры делать. Сейчас студенты вроде, как и умеют все, но бояться совершить ошибку, что-то сделать не так и что их отругают. У них какой-то барьер и нет инициативы.
“Одни могут подойти к опытному коллеге и поинтересоваться, что можно сделать, а другие готовы просидеть целый день безучастливо пока ты сам не попросишь помочь и не скажешь сделать те или иные манипуляции. Со многими в беседе звучат стандартные тестовые ответы как с ЕГЭ. Отсутствуют собственные мысли и последовательность выводов. Это очень мешает, ведь человек в процессе осмысления своих действий приходит к определенным шагам. Без этого они остаются в рамках, которое дает им обучение. Ни шагу влево, ни шагу вправо, поэтому-то, придя на работу, молодежи сложно адаптироваться к профессиональной деятельности. Когда они мыслят тезисно очень тяжело все применять на практике”, – считает фельдшер.
Она вспоминает те годы, когда существовала система распределения и сожалеет, что от этого отказались. Тогда перед государственной практикой собиралась комиссия в учебном учреждении и проводилось распределение. То есть все лечебные учреждения края подавали в Министерство здравоохранения заявки.
“К примеру, в Балахтинский район требуется 10 фельдшеров, 15 медсестер и столько таких-то врачей по следующим специальностям. И на основе заявок формировали большую сводную таблицу. И молодого специалиста спрашивали, куда бы он хотел поехать. Например, в свой поселок, если там была вакансия, то его туда и направляли. При том сразу решался вопрос с жильем, где разместят специалиста в общежитии или у родных. Если же человек хотел поехать куда-то, то уточняли, есть ли в том районе место. При том само учреждение обязательно извещало министерство о том, как человек добрался и что приступил к работе. А на смену той системы пришли целевые направления, когда специалисты обязаны отработать определенный срок. У нас примерно 50 процентов вышли здесь замуж и создали семьи. До сих пор живут и работают. А сейчас стремятся отработать свои три-пять лет и уехать куда-нибудь. Нет стремления пустить корни”, – с сожалением констатирует Елена Валерьевна.
Действительно, так складывается, что народ старается крутиться и оседать вокруг или в мегаполисах. Существуют такие программы как “сельский доктор” и “сельский фельдшер”, но они имеют небольшой охват из-за условий, предъявляемых к населенным пунктам. Елена Романова говорит, что у них не село, а поселок городского типа и ранее он не подходил под программу. Из личных наблюдений ею сделан вывод, что даже после реформы и включения в программу, миллион рублей практически не удерживает молодежь.
“Если бы давали какие-либо сертификаты, то вероятно было бы более действенно. Не слишком привлекательно выглядят эти суммы. Фельдшеру 500 тысяч рублей, а врачу миллион рублей. Поскольку сумма не слишком значимая ведь купить жилье и обустроить его на эти деньги невозможно”, – констатирует фельдшер и добавляет, – “В нашем районе проблем с жильем у молодежи нет. У нас предусмотрена и социальная аренда жилья, и выделение земельных участков, и предоставление квартир. Причем оплату жилья гарантируют администрации района и больницы, а специалисты оплачивают коммунальные услуги. Последние 5-7 лет работников бюджетной сферы: культуры, образования и здравоохранения обеспечивают жильем. Уже на подходе сдача очередного многоквартирного дома, а предыдущий построен был лет шесть назад и там уже обустроились молодые специалисты – бюджетники. Также заселилась молодежь и в частном секторе”.
Что же касается уровня заработной платы для медперсонала, то по словам Елены Валерьевны, в среднем все не так плохо было благодаря доплатам в период пандемии. Но после снятия ограничений и снижения заболеваемости ковидом, размер зарплат снизился. Особенно это прочувствовали врачи и средний медицинской персонал, у которых не было повышения в отличие от санитарок и прочих категорий. Ведь зарплата состоит из гарантированной и стимулирующей части и, как правило, первая повышается, а вторая – сокращается. Соответственно, видимого роста нет.
В реалиях пандемии
По мнению фельдшера, в пандемию медперсонал, как говорится, как все граждане был и готов, и не готов. То есть как медики они оперативно отреагировали на коронавирусную инфекцию, и в то же время не располагали большими запасами медикаментов и средств индивидуальной защиты. Однако в тот период заявки на необходимые препараты и средства быстро выполнялись и не возникало острой нехватки. Более того, сотрудники бригад скорой медицинской помощи мобильно перестроились с первого дня к новым условиям работы.
“Конечно, обстановку нагнетал резкий пик заболеваемости, но благодаря ежедневному обучению наши специалисты до автоматизма отработали спектр действий и оказания помощи больным, использование спецодежды и защитных средств. Мы оказались на “передовой” и ответственно подходили к использованию средств индивидуальной защиты при выезде на вызов, поэтому количество заболевших в наших рядах было ниже. Порядка 40 процентов наших работников переболело коронавирусной инфекцией. Первые больные с диагнозом ковид у нас выявлены были через полгода после объявления пандемии. Это было испытание на прочность не только для нас самих, но и для наших близких. Они очень волновались и ежедневно интересовались как прошел день, как самочувствие. Семья же – это наш оплот. К счастью, на госпитальном этапе по скорой в нашей больнице не было летальных случаев. Однако до последнего была тревога как бы домой не принести эту инфекцию. Хотя избежать не удалось, моя дочь и зять переболели ковидом и хорошо, что без последствий. А потом весь персонал поставил прививки”, – вспоминает недавние события Елена.
Оказывается, в их отделении с первых дней ни у кого даже и мысли не было оставить работу из-за пандемии. Им было нелегко, особенно когда приходилось больных возить на КТ в соседний район и краевой центр. В защитном костюме и средствах индивидуальной защиты на протяжении четырех часов ехать в машине было сложно на первых порах, но потом они приспособились. Елена Романенко на себе все прочувствовала, когда везла своего первого больного. Ее руки и ноги тряслись от усталости, потому что костюм не пропускает воздух, все тело было мокрое от пота, очки запотевали, что сложно было сделать даже кардиограмму человеку, не говоря уже о других манипуляциях. А в стационарах, на ее взгляд, было еще труднее, ведь коллегам в таком одеянии нужно было провести смену на ногах.
В их районе практически не было тяжелых случаев среди беременных и детей. Сложнее было работать с гражданами, перенесшими инфаркт, инсульт или сахарный диабет. Как правило, транспортировка таких людей была сопряжена с моральными и физическими нагрузками: из-за веса нести их на носилках было трудно, а также попасть им в вену для введения инъекции. Плюс гораздо чаще у них наблюдались сопутствующие патологии. Они были подвержены панике и теряли контроль над собой из-за нехватки воздуха, и это очень страшно.
К счастью, за все годы работы на персонал скорой помощи прямых нападений со стороны не совсем адекватных граждан не было, но угрожали. Фельдшер отмечает, что “заявления в полицию писали коллеги и даже обращались за помощью к сотрудникам правоохранительных органов. Уже отработана схема: с участковым выезжаем на вызов, если знаем, что от человека ожидать, ведь в поселке практически все друг друга знают”.
Профсоюзная стезя
В профсоюзную струю Елена попала еще в училище. В советское время при поступлении в вуз или учреждение профессионального обучения, а также при трудоустройстве человек автоматически вступал в профсоюз и это даже не обсуждалось. Еще в школьные годы она была активисткой, поэтому ее избирали старостой класса, комсоргом и председателем дружины. А когда пошла в училище, она зареклась быть лидером, хотела остаться в тени или быть серой мышкой, чтобы отдохнуть от ответственности и многозадачности.
“Каким образом не знаю, но о моей школьной деятельности вскоре узнали и вновь избрали старостой группы, а потом и председателем профсоюзной ячейки. Как-то быстро сошлись идейно и характерами с лидером профсоюзной организации училища, а после уже на работе также вступила в профсоюз. Правда, в 90-е даже наш крепкий профсоюзный костяк в один момент растворился в проблемах и активность сошла на нет. Тогда-то меня к себе пригласил главврач и посетовал на плачевную ситуацию с профсоюзным движением в нашем учреждении”, – рассказала Елена Валерьевна.
А уже на отчетно-выборном собрании в мае 2014 года ее избрали председателем первички. Выдвинули несколько кандидатур, шокировало то, что коллеги отдали свои голоса в ее пользу. И в эту минуту она растерялась и не знала что то делать, ведь это колоссальная ответственность за организационные и правовые вопросы коллектива в пять сотен человек, двести из которых находятся на периферии. По словам Елены, народ пошел навстречу и сложилась крепкая идейная команда, где на друг друга можно положиться в любых вопросах по сей день.
Моя собеседница с воодушевлением говорит, что и ранее, и сейчас опорой в ее профсоюзной деятельности были специалисты краевой организации профсоюза работников здравоохранения. Практически в любом вопросе и по любой проблеме готова помочь и помогает председатель краевой организации профсоюза работников здравоохранения Елена Чугуева, вплоть до того, что детально все объяснит, а потом еще и перезвонит, чтобы уточнить, все ли получается. По мнению Елены Романенко, если бы не коллеги из краевого профсоюза, то работать было бы сложнее.
Елена Пузевич, «Солидарность. Красноярский выпуск» №23-2022