Строительная отрасль в очередной раз переживает переломный период – ряд экономических метаморфоз и серьезных мировых вызовов у многих застройщиков выбивает почву из-под ног.
О том, как строительный сектор Красноярья переживает хаотичное ценообразование на материалы, инвестиционный и кадровый голод, а также социальное напряжение из-за рыночных передряг рассказываем в интервью с председателем краевой организации профсоюза работников строительства и промышленности строительных материалов РФ Валерием Залашковым.
– За прошедшие несколько лет в социально-экономическом положении края произошли серьезные изменения. Как они, на ваш взгляд, отразились на строительной отрасли и профсоюзе?
– Несмотря на то, строительная отрасль довольно гибкая, на ней негативно отразилась общая экономическая обстановка в стране. Нестабильность цен на материалы, в первую очередь, на металл приводит к кратному удорожанию капитального строительства. Только представьте себе, сколько металлоконструкций требуется для строительства, например, 4-этажного офисного здания. Его нужно много. Некоторые считают, что основа всему в строительстве – бетон. Какой там металл? Так вот то, что лежит на перекрытии между этажами – обрешетка – металл, и в железобетонных изделиях он также присутствует. Для строительства монолитных зданий раскладывается арматура, которую потом заливают бетоном. Однако, когда цены вырастают на материалы, то строитель оказывается “крайним”. Вот и звучат в наш адрес слова: строители задрали цены.
Скажи кто три года назад, что 1 м2 жилья будет стоить 110-115 тыс рублей, то в ответ бы покрутили у виска и утверждали бы, что такого быть не может, чтобы стоимость выросла в два раза. А она выросла, и значит, прогнозировать в нашей отрасли просто невозможно.
Поэтому, что у застройщика вырастает себестоимость строительства квадратного метра жилья, за счет удорожания материалов, никто и не думает. Хотя на самом деле, строители связаны одной целью и скованы одной цепью с производственным сектором. И эта “цепочка жадности”, что идет от производителей материалов, в итоге концентрируется в руках строительных организаций. В рыночных отношениях, где много переменных, каждый находит зацепку, на которую можно ссылаться, чтобы повысить цену. И цена, в первую очередь, повышается от жадности, а уж потом по необходимости.
Конечно, если застройщик затратил определенную сумму на квадратный метр, то он не может дешевле продать и работать себе в убыток. Также в смете заложены средства в виде прибыли, чтобы еще хоть как-то развиваться. Сюда же на себестоимость относится и оплата труда. Поэтому главная наша беда в том, что и в какой-то степени где-то по безответственности, а где-то в силу элементарных, может быть, незаметных просчетов, и появляются обманутые дольщики.
– На ваш взгляд, каковы причины появления долгостроев и обмана участников долевого строительства?
– Сейчас власти активно занимаются проблемой обманутых дольщиков, которые стали заложниками этой ситуации два года назад. К сожалению, в список неблагонадежных компаний попадают и опытные застройщики. И это болезнь и удел строительного сектора. Казалось бы, отрасль, в которую выгодно вкладывать деньги, должна приносить колоссальный доход. Это заманчиво, но инвестировать в слабые предприятия – риск. Потому как кроме денежных средств у многих мелких застройщиков нет других активов. Только у крупных компаний в наличии и оборотные средства, и возможность заложить объекты банку. Беда и в том, что без залога нельзя рассчитывать на кредит.
Прискорбно, что в строительстве пока есть обманщики-застройщики, которые, завладев деньгами дольщиков, исчезают с ними в неизвестном направлении. А где-то строительная компания собрала деньги и наряду с одним объектом приступает к возведению второго, прикинув на глазок, смету затрат. Потом следует продажа площадей и средства возвращаются в оборот. А тут раз – и цены резко выросли. Но заключены договора и получены деньги, и повысить цену квадратного метра они не вправе. И застройщик оказывается в глубокой долговой яме.
Достаточный оборотный капитал есть у крупных компаний. И дольщиков обманутых у них не наблюдается.
В России 4% застройщиков, которые обманули дольщиков, а доля серьезных, прозрачно и честно работающих организаций – 96%. Так сказать, из-за нескольких паршивых овец, была создана новая система работы в долевом строительстве, и она только усугубила условия жизни порядочным строителям.
Раньше для начала строительства использовались средства дольщиков, а сейчас возведение “с нуля” возможно только за собственные средства. Деньги дольщиков лежат в банке до момента, пока компания-застройщик не наработает порядка 20% застройки площадей. И только потом ведется финансирование объекта средствами дольщиков. И получается следующая схема: банк зарабатывает и на средствах, что имеются на счету, и на застройщике, что кредитуется в банке. Получается, что защищая интересы дольщиков, невольно создаются условия для удорожания.
– Какие вопросы, стоящие перед профсоюзом, были наиболее важными в этом году?
– В течение года вели планомерную профсоюзную работу, поэтому в постпандемийный период у нас не возникало никаких массовых конфликтных ситуаций. Насущные вопросы решались и решаются в привычном режиме. Всегда остается открытой тема индексации заработной платы, о чем постоянно напоминаем работодателям. И они, конечно, в штыки это не воспринимают, поскольку понимают, что если этого не делать, то велика вероятность потери квалифицированных рабочих. А заменить вакантные места будет некем – иностранных специалистов у нас практически нет.
– В ряде регионов остро стоит вопрос квалифицированных кадров. Как обстановка в строительной отрасли Красноярского края?
– Раньше дом рос на глазах, и каждый кирпичик укладывали работники аккуратно и в рамках требований. Образование в строительстве предполагало получение одной профильной квалификации, существовало наставничество и преемственность поколений.
Проблема нехватки квалифицированных кадров возникла из-за того, что государство практически прекратило подготовку строительных специалистов. Не стало профессионально-технических училищ (ПТУ), и это не только у строителей. У нас сегодня выходят с рабочими профессиями выпускники техникумов. Ранее из стен таких учреждений выпускался почти готовый мастер. Сейчас наш красноярский техникум готовит специалистов широкого профиля, которые владеют тремя-четырьмя строительными профессиями. Но и их не так много.
Потребность в иностранной силе в строительной отрасли есть. И их принимают на работу, в первую очередь, из-за более низкой стоимости их услуг. Хотя и россияне вовсе не жируют.
– Наблюдается ли у нас трудовая миграция? И есть ли заинтересованность в зарубежных специалистах?
– Сегодня рассматривается вопрос об установлении квотного ограничения на привлечение иностранной рабочей силы по инициативе регионов, где развернуты масштабные строительные федеральные проекты, в количестве не более 80% от общего числа сотрудников. А когда-то этот порог составлял не более 20%. Но сейчас внутренней конкуренции в отрасли практически нет, поэтому размер квоты увеличился в разы и строительные организации это поддерживают.
– Охрана труда – важная тема для профсоюзов. Есть ли проблемы в этой области у строителей?
– Действительно, у профсоюзов первостепенными темами всегда была охрана труда и здоровья, а также оплата труда. Несмотря на это, отмечу, что в целом по отрасли существенного улучшения в охране труда и здоровья не наблюдается. И одной из главных причин сложившегося положения, является ошибочное мнение части руководителей, которые считают затраты на охрану труда – издержками производства, или как непроизводительные расходы. А ведь эти затраты являются вкладом в здоровье и жизни работников, которые это производство и обеспечивают. В этом со мной солидарны и участники Пленума краевой организации, где недавно обсуждались данные вопросы.
Поэтому нашей целью остается улучшение работы по охране труда на объектах строительства и производственных участках. Мы рекомендуем также совместно с профкомами активизировать деятельность уполномоченных по охране труда на рабочих местах. Более того, мы готовы оказать практическую помощь в их обучении.
Понятное дело, что все предусмотреть невозможно, и несчастный случай может произойти при любом уровне организации. Но нужно сделать так, чтобы это было как можно реже, а работники уходили с работы здоровыми и с желанием завтра снова встать на свое рабочее место.
И тем руководителям, что не выполняют требования охраны труда, поясняю, что несчастный случай – это своего рода “запланированное убийство”, если не созданы надлежащие условия труда. Просто это вопрос времени: сегодня, завтра или через какой-то период работник может получить травму или погибнуть.
– Как на сегодняшний день выстраивается диалог с работодателем в вашей отрасли?
– К сожалению, сегодня не так много в строительной нише работодателей, которые слушают и слышат профсоюзы. У нас есть серьезные крупные компании, с которыми в тесном тандеме работаем не один год и улучшаем условия работы трудовых коллективов. К примеру, тот же “Кульбытстрой” во главе с директором, имеет процент профсоюзного членства 95%. И, по словам главы этого предприятия, профсоюз не мешает развитию и работе компании, а, наоборот, аккумулирует действия всего трудового коллектива на профессиональный рост и ответственный подход к должностным обязанностям.
Однако, как правило, превалируют в крае мелкие строительные фирмы, где нет профсоюзных организаций и виной тому негативно настроенное руководство. И тому, на мой взгляд, есть всего две причины. Это либо непонимание всех положительных аспектов влияния профсоюза на коллектив, либо нежелание учитывать интересы работников, а также стремление к личному обогащению за счет подчиненных, на котором профсоюз может поймать злоумышленника. Поэтому, зачастую личные амбиции мешают руководителям здраво и взвешенно оценить позитивную составляющую социального партнерства, принять тот факт, что некоторые вопросы потребуют согласования с профсоюзом, учитывать потребности трудового коллектива.
В свое время профсоюзный “костяк” строительного сектора составлял 96 000 членов профсоюза из 170 организаций, сегодня же в условиях рыночных отношений мы потеряли былую мощь.
– Часто говорят о выводе бизнеса из тени и строительство не исключение. Насколько сами работодатели и работники проявляют заинтересованность в “белой” зарплате?
– В нашем крае порядка 4000 мелких строительных организаций и что в них происходит в части оплаты труда, точно никто не знает. Что же касается солидных крупных компаний, то они про конверты не то что говорить, и думать не думают. Им эти заботы ни к чему. Так что, там, где созданы профсоюзные первички, теме серого заработка абсолютно нет места, работают строители добросовестно и прозрачно.
– Во многих отраслях сейчас профсоюзы сосредоточились на работе с молодежью. Какая обстановка у вас?
– На каком-то этапе комсомол, как важная социально-общественная ячейка, перестала существовать, и молодежью, в общем-то, никто не занимался. И этот период застоя затронул не одно поколение. Сейчас обществу с трудом приходится восполнять эти пробелы. С нашей же стороны также делаются шаги по привлечению студенческих молодежных организаций. А начали мы новый собственный опыт с монтажного техникума. В техникум поступают в основном иногородние ребята и не все далеко из обеспеченных семей. Поэтому в ряде случаев говорить о профсоюзных взносах нет смысла, ведь ребята практически до копейки расписывают свою стипендию, размер которой не покрывает всех потребностей юноши или девушки. Поэтому пришли к решению, снизить до минимума взносы, а также спонсировать профсоюзные студенческие организации. С нашей стороны стали выделяться денежные средства в размере 50 000 рублей на культурно-массовые и спортивные мероприятия для учащихся. На таких же условиях к профсоюзному движению приобщили и студентов строительного колледжа. Следующим шагом, в проводимой нами молодежной политике, стала предметная беседа и с руководителем техникума сварочных технологий. С начала учебного года планируем и их подключить к своему профсоюзному движению. Мы хотим в подрастающем поколении пробудить не только чувство коллективизма, но и научить ребят ответственности и самоуправлению. То есть взять положительные рычаги комсомола и встроить в профсоюзную работу с молодежью.
– Краевая организация профсоюза прочно ассоциируется с личностью его лидера, то есть вас. Расскажите, каким был ваш путь в профсоюз.
– В профсоюзе я работаю с 1977 года. Однако со школьной скамьи мечтал посвятить свою жизнь речной отрасли и поступить в московское речное училище. Родом я с Брянщины, но волею случая оказался в Красноярске. Однажды к нам приехали сосланные в свое время дальние родственники из Сибири.
Так сложилось, что четверо братьев из приезжей родни работали в речном флоте Красноярья, а двое из них приятельствовали с начальником речного училища. Они то и предложили посодействовать моему поступлению в Красноярское учебное учреждение. Благодаря помощи двоюродной тети я попал в Красноярск, встретился с руководителем училища, но так в речники и не пошел. При личной 30-минутной беседе о плавании и жизни речника рассказали столько, что желание посвятить себя этой профессии улетучилось в миг. А все потому, что летом Брянщину мне больше не удалось бы увидеть, ведь самый пик навигации начинался с приходом весны и заканчивался только с замерзанием Енисея, а значит, и заслуженный отпуск был бы лишь зимой.
С этим я бы не смог мириться, поэтому на карьере речника пришлось поставить крест. Поэтому в 1962 году я устроился на асбестоцементное предприятие “Волна” учеником оператора. Затем получил ранг оператора, а после – и наладчика. Четыре года отдал службе во флоте и, вернувшись на предприятие, работал электрослесарем КИПа, а потом стал начальником цеха. К тому времени получил образование в монтажном техникуме и мне сделали неожиданное предложение – возглавить завком. Осенью 1977 года меня избрали председателем завкома, и я погрузился в профсоюзную работу с головой.
Затем получал образование в высшей партийной школе при ЦК КПСС, а в 1980 году руководство крайкома партии пригласило на строительство экскаваторного завода председателем штаба. После трехлетней работы в этой должности, причем, в не самых лучших условиях, я перешел в стройтрест, где трудился пять лет. А в 1988 году меня избрали председателем краевой организации профсоюза строителей, и на этом посту я по сей день стараюсь отстаивать интересы трудовых коллективов строительной ниши.
Беседовала Елена Пузевич, “Солидарность. Красноярский выпуск” №29-2022